Манифест «Русский Балет»
Дягилев опирался на высшие сословия, но воспринимать его работы мог любой. По его словам, они не обладали глубокой историей. С приходом Рудольфа Нуриева все поменялось. Кроме зрелищности и техники танца, каждое движение выражало чувства и личную историю героя. Балет обретал свойства кино, становился более доступной формой искусства.
Экспериментировали с пространством и другие авторы. Так, Ронни Савкович и Кэтлин Поу из Staatsballett Berlin, представили премьеру балета «Shut Up And Dance!» в берлинском клубе Berghain. Ночная публика для них — объект вдохновения. Она отрицает регламент. Сливается со средой. Находится в постоянном поиске и импровизирует.
Но изменения на западе, не подхватили на востоке. Русская балетная школа, убежденная в собственном совершенстве, не занималась подготовкой артистов. Театры тоже не способствовали этому. Было проще позвать хореографа из-за границы, получить лицензию на известную постановку и быструю прибыль.
После событий 22 года мнимое благополучие сдулось.
Лицензии отозвали, многие артисты покинули страну, но Россия из всех сил пытается удержать статус-кво. Проекты «Дягилев. Постскриптум» и «Context» Дианы Вишневой тому пример.
LICÈLIUM — рупор отечественной культуры, сознающий важность и запада, и востока.
Мы понимаем, что балет — интернациональное явление. Но еще больше понимаем, что без России это явление неполноценно.
В чащу леса, где пафосу нет места.
На улицы, где размеренный ритм столкнулся со стрессом.
На рынок, где корысть перебивает все мысли.
В клубы, где танец един с экспериментальным подтекстом.